симпатии. Этот Принц озлобился на Кардинала из-за того, что тот, после проигранного по его воле процесса, какой он затеял против Анри де Бурбона, Принца де Конде, дабы объявить его незаконнорожденным, еще и выдал замуж свою племянницу за Герцога д’Ангиена, его старшего сына. Он видел по всему, что пока этот Министр будет жить, он не должен ожидать большого успеха от гражданского иска, поданного им против вынесенного приговора. Он имел еще и другие причины к недовольству. Кардинал уменьшал, как только мог, исключительные права его ранга Главного Мэтра Дома Короля, и к тому же добивался отказа на многочисленные милости, какие он испрашивал у Его Величества. Причина, по которой этот Министр так ему противодействовал во всех делах, была та, что он был более горд, чем Принц де Конде. Он отказался от супружества, предложенного ему через Сенетера, и тот, бывший его военным Интендантом, оказался в незавидном положении. Граф, разозленный тем, что один из его Слуг взялся за такое поручение, потому что добродетель предложенной ему Дамы была немного подозрительна, не только отругал его на словах, но еще и выгнал из своего дома.
Секретные миссии
Этот Принц, с тех самых пор питавший все большую и большую неприязнь к Кардиналу, охотно выслушал все, что Месье де Буйон хотел ему предложить против Государства. Он счел, что чем хуже пойдут дела во Франции, тем больше Король будет терять к ним охоту. Он знал, что уже не особенно любим Королем, и таким образом любая мелочь могла бы его погубить. Все их планы, как бы они ни были вредны для судьбы Министра, ни на что бы им не пригодились без поддержки испанских сил, потому Месье де Буйон отправил в Брюссель дворянина по имени Кампаньак, кто был старым Слугой его дома. Он рассчитывал, что его путешественник не мог быть подозрительным для Двора, потому что племянник этого дворянина был захвачен в плен испанцами возле Куртре и препровожден ими в столицу Брабанта. В той схватке он был ранен; такой предлог казался правдоподобным, его человек оказался и состоянии проникнуть в эту страну, не возбудив ничьих возражений. Он был хорошо принят Испанцами, и Кардинал Инфант охотно вернул бы ему племянника тотчас же, если бы не боялся, что это породит кое-какие подозрения. Этот Принц был обрадован, что Граф де Суассон, по наущению Герцога де Буйона, был в настроении пожелать взбудоражить Государство. Он пообещал дворянину распорядиться выдать этому Принцу пятьдесят тысяч экю пенсиона от Короля Испании, как только он удалится от нашего Двора, и сто тысяч франков Герцогу де Буйону с армией в двенадцать тысяч человек, помещенной под его командование, причем Испания не будет претендовать ни на одно из завоеваний, что он сможет сделать вместе с ней. Заключив письменный договор с Кардиналом Инфантом, Кампаньак возвратился в Париж без племянника, оставшегося в убеждении, что он предпринял этот вояж исключительно ради любви к нему. Он отдал отчет о своих переговорах двум Принцам, и те были им весьма удовлетворены; Герцог де Буйон по истечении нескольких дней отбыл в Седан, под предлогом, что Герцогиня, его жена, занемогла. Как ни в чем не бывало, он отдал приказ Офицерам гарнизона пополнить пока еще не укомплектованные Роты до конца марта месяца, впрочем, уже очень близкого. Он отдал такую команду под страхом своего гнева, и они позаботились ее выполнить. В то же время он забил свои магазины всякими военными и съестными припасами, в каких он мог испытывать нужду, а дабы Кардинал де Ришелье не заподозрил его в намерении восстать против Короля, он не только заставил его поверить в то, что Император отправляет армию к Люксембургу для проведения какого-то предприятия на Мезе в сговоре с Испанцами, но еще и в то, что он получил сведения об их угрозе самому Люксембургу.
Неверная оценка Месье де Тюренна
Марш этой армии не был фикцией, как можно было бы себе вообразить из того, что я сказал, но вопреки тому, что утверждал Герцог, армия эта двигалась не против него, но ради него. Он сделал гораздо больше, он надул Кардинала свадьбой Виконта де Тюренна, его брата, и одной из его родственниц, и Виконт разыгрывал влюбленного, поскольку он еще больше, чем его брат, горел желанием вернуться в Седан. Этот последний, если и мог сойти в своих старых летах за человека скромного и лишенного всяких амбиций, то это могло быть лишь в сознании людей, не знавших его до конца. Действительно, никогда человек не был более упрям в тщеславии, и все, кто его посещал, знают, – достаточно было пропустить его титул «Высочество», чтобы навлечь на себя его ненависть; зато, когда его им награждали, он был доволен, как сам Король. Впрочем, этот Виконт настолько хорошо содействовал своему брату, что Граф де Суассон в один прекрасный день уехал из Парижа якобы навестить свой дом в Бланди; но прежде, чем прибыть в Мелен, он принял влево и перешел Марну по указанному ему броду по эту сторону от Шато-Тьери; тогда-то он и явился в Седан на сменных лошадях, высланных ему навстречу Месье де Буйоном.
Как только Кардинал узнал о его маршруте, он признал, что был одурачен. Он немедленно послал курьеров его нагнать и предложить ему от имени Короля вернуться, обещая всевозможные выгодные милости. Этот Принц, думая, что не может полагаться на какие бы то ни было прекрасные предложения, пока Министр будет оставаться на своем посту, так и не дал себя убедить, несмотря на беспрестанные появления курьеров. Та армия, какую Император должен был отправить на Люксембург, явилась сюда же под командой Ламбуа; Граф де Суассон послал ему навстречу дворянина, чтобы узнать у него, когда он сможет прибыть на Мезу. Этот марш встревожил Двор, испугавшийся, как бы пример Графа де Суассона не вызвал неповиновения большинства Знати, имевшей не больше причин, чем он, любить Кардинала де Ришелье. Двор особенно опасался Герцога д’Орлеан, чьи склонности были крайне изменчивы и кто в одиночку натворил больше зла Государству различными бунтами, возбужденными им, чем все враги, вместе взятые, не смогли бы сделать за несколько лет. Итак, для предупреждения дурных намерений, какие он мог бы иметь, расставили Гвардейцев по всем дорогам, чтобы остановить его, если он там появится. Несмотря на все предосторожности, некоторое количество других недовольных явилось к Графу де Суассону, дабы, поучаствовав вместе с ним в риске, на какой он пошел, они могли бы так же разделить его успех
